«На рождественском ужине папа сказал: “Ты нахлебник. Ты больше не можешь здесь жить”. Моя вилка застывает на полпути ко рту, нагруженная запеканкой из батата, когда слова отца разрезают гул тихого ужина на День благодарения. Ты никто, кроме как нахлебник. Пора тебе уйти из этого дома.Батат вдруг кажется чужим и невкусным. В столовой наступает такая тишина, что я слышу, как в гостиной тикают старые часы. Те самые, за ремонт которых я заплатила месяц назад.Я поднимаю глаза, надеясь увидеть поддержку у мамы. Но Дениз упрямо смотрит в тарелку, перекладывая фасоль, к которой так и не притронулась. Напротив, моя семнадцатилетняя сестра Тесса с широко распахнутыми глазами смотрит в свой почти пустой стакан воды.Самое болезненное это время. Всё утро я провела на кухне: поливала индейку, взбивала картошку, пекла три разных пирога. Они в это время смотрели футбол. Всего двадцать минут назад я поделилась новостью о своём повышении на работе. И вот теперь, пока пар поднимается от еды, которую я приготовила, отец объявляет, что мне здесь больше не место.
