Волкособ «Люблю головою гордой склоняться в твоем плену...» («Я люблю ромашки или песню волка», И. Горюнова). В детстве, когда я жила у бабушки, я любила ходить в соседний дом смотреть на волкособа — гибрида волка и собаки. Животное было приковано на огромную цепь, мощный с шипами ошейник. Но мне казалось, что глаза у него добрые и грустные. Я часто мучила дедушку вопросами, почему этот волк в плену у человека. Но ответов на эти вопросы мне никто не давал. Какими странными бывают эти взрослые "человеки"! 1. Ощерившись, рванул вперед озлобленно-матёрый. Рожден в неволе, жизнь вся — на цепи. Хозяин леса и степных просторов... Вонзаются ошейника шипы. Хрипит, глаза налиты кровью, словно брагой, Под лапой мощной пыль взметнулась ввысь. Но хочется погладить бедолагу, Ведь он не злой, а лишь цепной, кажись. Лесник смеется: "Мать его — волчица. Отец — погибший пару месяцев кобель". И в странном слове "волкособ" — огня частица, Когда качает месяц колыбель. Когда в ночи всю сущность в вое волка Он выплеснет на белую луну. Закутавшись в снегах-накидках шёлка, Вдруг ощутит голодную вину. Потом в прыжке, разбив хребет сугробов, Рванется вновь, и из последних сил Он в волчьем сердце сохранит ту злобу, Что человек в собаке погасил. 2. — Полукровка, — смеялись волки. — Полукровка, — смеялись собаки. А он плакал, почти втихомолку. И не лез он в собачьи драки. И не верилось в верность собачью, Да и волчья ломалась порода. И берег он ту песню, как счастье, И служил он хозяину годы. Он любил чуть повыть в лунном блеске, Запрокинувши голову в выси. Что ж вы бросили, братья, дескать? Этот вой, песня волчья, нас сблизил. На проталинах Волчьей Вселенной Прорастали надежды собаки. И хотелось любви, но нетленной С дерзким взглядом мадам Канделаки. — Полукровка? — рычал он по-волчьи. — Полукровка! — сердились собаки. А в глазах серебрились, но молча Двух Вселенных прекрасные знаки: У одной был взгляд хищника царский, У другой была верность во взоре. И дышала в них звездная яркость, Где рождаются песни и зори. 3.10.2021
