Вечер опустился на город с привычной усталостью. Ирина, прижимая к себе кожаную сумку, шагала по залитому фонарями двору. День был напряжённым — очередной клиент пришёл с неподписанными документами, задержал очередь, потом ещё кто-то перепутал реквизиты. Но это всё мелочи. Мелочи, к которым она привыкла. Дверь квартиры щёлкнула с характерным скрипом. В коридоре пахло курицей с картошкой — фирменное блюдо её свекрови. Михаил, как всегда, сидел на диване, в телефоне, в пол-оборота к телевизору. Свекровь на кухне шуршала фольгой, накрывая ужин. — Привет, — отозвалась Ирина, разуваясь. — Привет, доченька! — радостно заголосила свекровь. — Иди, иди сюда, я тебе тут... кое-что приготовила. Ирина машинально прошла на кухню. Свекровь вытерла руки о полотенце и вдруг подала ей белый конверт. — Вот. Посмотри. Это наши с Михаилом паспорта. И договор дарения. Всё уже готово. Ирина замерла. — Какой ещё договор? — Ну... — Свекровь поправила волосы. — Дарение квартиры твоих родителей. Мы с Михаилом подумали, что так будет надёжнее. Всё равно ведь вы с ним живёте, а у них места много. Пусть будет записано на него. А я — для подстраховки. Родители, я уверена, не будут против, ведь ты же не одна теперь, ты — жена. Ирина медленно развернула бумаги. Всё выглядело официально. Подписи, печати. Даже её подпись стояла на нужной строке. — Но я этого не подписывала, — сказала она почти шёпотом. Свекровь улыбнулась. — Да брось ты. Мы просто скопировали — чтобы ты не тратила время. Формальности. Главное — идея. Это ведь в интересах семьи, Ириночка. Михаил молча зашёл на кухню. — Ты же говорила, у тебя голова болит, мам. Зачем ты сейчас начала? Ирина смотрела на бумаги, а потом — на мужа. Он знал. Он был в курсе. И он молчал. В голове щёлкнуло что-то холодное и стальное. Эти мелочи, которые можно было бы не заметить — исчезающие документы со стола, внезапное "забывание" обсудить что-то важное, та самая фраза: «Разве тебе жалко для своего мужа?» — теперь выстроились в одну чёткую линию. Ирина выпрямилась. — Пожалуй, я поужинаю позже. Аппетита нет. Она положила конверт на стол и вышла из кухни, не оборачиваясь. Впервые за долгое время она не чувствовала усталости. Только сосредоточенность. И чуть-чуть — ярость.
